Итак, полдень, 21 век. Миновав площадь Согласия (Конкорд) не спеша отправляемся по набережной в сторону Эйфелевой башни.

Самое подходящее время для визита к этому решетчато-металлическому символу города. Посетителей мало, соответственно и толчеи нет.

Ближе к обеду всё кардинально изменится. Многочисленные группы туристов вытянутся в длинную очередь, дабы, отстояв её полюбоваться с высоты видом на город. А пока относительное затишье.

С внуками и внучками прогуливаются дедушки и бабушки. Кормят уток обосновавшихся в пруду у подножия.

И в кафе занята только треть столиков, остальные пустуют. А что вы хотите, полдень.

В попытке запечатлеть это монументальное сооружение целиком, отхожу всё дальше и дальше. Удалось только с противоположного берега Сены. Там рядом со станцией метро Трокадеро есть смотровая площадка. Вот оттуда и вид хороший и снимать удобно. Интересно, сколько же эта штуковина весит? Оказывается, десять тысяч сто тонн. Высота триста метров. И не смотря на столь колоссальный вес, за счёт уникальности конструкции, оказывает на почву такое же давление, как человек сидящий на стуле.

Первоначально ей была отведена роль своеобразных арочных ворот для входа на выставку. То есть такой креативный вход – башня, что действительно было необычно и служило для привлечения посетителей. После окончания сооружению суждено было быть демонтированным. В дальнейшем снести башню призывали Мопассан, Дюма-сын, Виктор Гюго и ещё многие. Спасло положение повсеместное развитие радио. Естественно для качественной передачи сигнала была необходима радиоантенна. И башня как нельзя лучше подошла на эту роль. В результате приняли решение оставить всё как есть.

За всё время существования её целиком продавали как минимум два десятка раз. Мошенники выдвигали версии от самых примитивных – не соответствует Франции вообще, как таковой и облику города в частности. Так и более фантастические, дескать правительством принято решение продать башню для демонтажа и последующей сборки в другой стране, которая пожелает украсить себя данным парижским сувениром.

Приведу наиболее яркие случаи. В 1925 году мошенник Виктор Люстиг дважды продал башню на металлолом. Мотивируя тем, что башня «портит» вид города и мешает жителям он сообщил, что принято решение о её демонтаже.

В 1954 году шведский гражданин, представившийся генеральным директором акционерного общества, выступил с предложением покрыть башню антикоррозионной краской. После того, как ему был выдан кредит на покупку пятидесяти тонн красителя, исчез в неизвестном направлении.

В 1960 году англичанин Дэвид Сэмс продал голландской фирме Эйфелеву башню, как металлолом. Используя фальшивые документы, он доказал, что парижский муниципалитет поручил его фирме демонтаж башни. В результате англичанин попал в тюрьму, а голландская фирма лишилась нескольких миллионов.

Но справедливости ради стоит отметить, что Гюставу Эйфелю башня обязана своим возникновением в столице, а вот придумал её вовсе не он. Это сделали два инженера работавшие в бюро. Морис Коэшлен и Эмиль Нутье. А «отцом» внешнего облика является архитектор Стефен Совестр. Для чего она была сконструирована изначально, сказать трудно, данные утеряны. Проект «не понравился» и был отправлен в «долгий ящик», где пролежал длительное время. Вспомнил о нём Эйфель только тогда, когда его попросили придумать что-нибудь к Всемирной выставке. Этой выставкой Париж собирался ознаменовать 100-летие Великой Революции. Идея соорудить гигантские ажурные ворота с входами-выходами на четыре стороны света пришлась по вкусу парижским властям. В результате через некоторое время появился большой металлический, ажурный артефакт, который со временем стали именовать «Парижской Железной Дамой».

Раз в семь лет башню красят заново. На это уходит полтора года и 60 тонн краски. Первый наряд «Железной Дамы» был красного цвета. Затем последовали оранжевый, жёлтый и кирпичный. В настоящее время она окрашена в кофейно-коричневый. Почему кофейно-коричневый? Такой цвет более органично вписывается в городской пейзаж.

Ещё когда шли в сторону башни, обратил внимание на интересное сооружение под стеклянным куполом расположенное на набережной Бранли.

Точнее даже не на само сооружение, а на каменную голову в ацтекском стиле примерно метровой высоты.

На Эйфельку полюбовались, пойдём-ка мы обратно. Посмотрим, что это там за голова такая.

То, что я первоначально принял за оранжерею, оказалось этническим музеем. Жан Ноэль спроектировал комплекс таким образом, чтобы у посетителей ещё до входа в основное здание создать соответствующий настрой.

Оказавшись под куполом, с первого же шага попадаешь в царство тропиков. Воздух, слегка влажноватый и наполненный ароматами разнообразных цветущих растений. Небольшие лужайки соседствуют с буйными зарослями травы, островками кустарника и экзотическими деревьями. Всё это дополнено каменными скульптурами. Возникает ощущение, что ты не в центре Парижа, а где-нибудь в лесах Индонезии или Гвианы. По тропинке усыпанной мелкими камушками, мимо зелёного великолепия подходим к зданию музея. На входе, увидев у меня на плече сумку с фотоаппаратом предупредили – вспышкой не пользоваться. Разумное ограничение. За день проходят тысячи посетителей, и если каждый хотя бы по разу «пыхнет», то месяца через два многие экспонаты можно будет в утиль списывать.

А посмотреть есть на что. Здесь собраны предметы обихода и ритуальные принадлежности. Музыкальные инструменты и одежда. Оружие и маски. Украшения и скульптуры. Лодки, вёсла, тотемные столбы, туземные хижины. На стенах картины, гравюры, старинные карты. Фотографии, как современные, так и старые, поблёкшие, выполненные ещё в те времена, когда искусство фотографии делало свои первые, робкие шаги.

Говорят, что и сам музей, и экспозиция обязаны своим появлением Жаку Шираку. Жак Ширак большой любитель и знаток искусств старых народов. Древний Египет, Ацтеки, Майя, Южный Тумор и Новая Зеландия, Древняя Индия и Китай, Африка, Гренландия и Ирак, Огненная Земля и Берег Скелетов. Пожалуй, будет сложно назвать древнюю цивилизацию, которая не была бы представлена здесь.

Разве что Атланты. Есть даже специальный небольшой зал для релакса, где можно послушать колыбельную, которую поёт женщина одного из далёких африканских племён. Представьте себе, комната примерно сорок квадратов, мягкие диванчики, полумрак. Круговая видео-панорама, создающая впечатление, что находишься в одной из хижин сплетённой из прутьев и крытой пальмовыми листьями. Вокруг шумят деревья, кричат птицы, сквозь щели в стенах пробивается свет и виден африканский пейзаж. В дверном проёме мелькают люди возле таких же незамысловатых сооружений. Каждый занят своим делом. Кто-то вырезает из дерева, кто-то перемалывает зерно на ручной мельнице, кто-то несёт воду в глиняных кувшинах. И одновременно доносится переливчатый, убаюкивающий напев на незнакомом языке. И хотя не понимаешь слов, поскольку это африканское наречие, но льющиеся звуки навевают покой, дремоту и дарят удивительную душевную гармонию.

Собираясь сюда учтите, что на осмотр придётся потратить целый день. Музей многоуровневый, в цокольном этаже разместился гардероб и прочие вспомогательные помещения. А на первом и выше экспозиция.

На первом этаже разместилась Океания, Новая Зеландия, Австралия. Тотемные столбы, бумеранги, лодки, выдолбленные из цельного ствола дерева, вёсла, папуасская хижина, масса фотографий, рисунков, гравюр, старинных книг. Маски, предметы, связанные с ритуальными обрядами и музыкальные инструменты.

И тут дочь в очередной раз меня удивила.

̶  Папа хочешь я тебе прочитаю что здесь написано?

Внимательно рассматриваю рисунок на лопасти весла. Черепахи, острова, вода, пальмы. Человечки сидят на черепахах, ходят под пальмами. Это скорее Конан Дойль «Пляшущие человечки».

̶  Какие надписи, где? Здесь одни рисунки.

̶  Ничего ты папа не понимаешь. Это не рисунки, это легенда о возникновении островов. Сначала никакой земли не было, кругом один океан по которому плавали гигантские черепахи, а на их панцирях жили люди. Потом вождь племени попросил главную черепаху принести земли. Вон видишь они разговаривают. Черепаха нырнула и принесла во рту грунт со дна океана, она погружалась снова и снова принося очередную порцию. И там, где выбрасывала землю из пасти, возникло множество островов, на которых поселились люди. Затем появились растения, животные и птицы. А черепахи с тех пор выводят потомство на островах. У них же букв не было, вот они и записывали всё в рисунках.

̶  Понятно, а откуда ты всё это знаешь?

̶  Что-то в книгах и журналах прочла, что-то из интернета, а ещё по телевизору программы есть где об этом рассказывают.

Ну, то что она египетские иероглифы свободно читает для меня уже не новость, но рисунчатое письмо? М-да, видимо с того момента как она перестала ходить в детский сад прошло некоторое время. Интересно что ещё я не знаю о своей дочери?

Позади стоит мужчина и внимательно за нами наблюдает. Видимо работник музея. Интересно, чем наши персоны привлекли его внимание? Вспышкой во время фотосъёмки не пользуюсь, ведём себя нормально. Разговариваем на русском, но в Париже этим, кого – либо сложно удивить. И тут он подходит к нам.

̶  Прошу прощения, мсье, ваша дочь где-то учится? – спрашивает он меня на хорошем русском, хотя акцент всё же заметен.

̶  Разумеется, в гимназии седьмой класс.

̶  Я не об этом. Она дословно перевела надпись.

̶  Знаете, я уже не удивляюсь. Она сама, без помощи, научилась на древнеегипетском читать.

Отправляемся дальше.

На первом этаже всё осмотрели, пора выше подниматься. Под ногами течёт, задавая направление движения, водный поток. И хотя он создан с помощью множества проекторов всё равно интересно. Вот так двигаясь против течения оказываемся на верхних этажах. Осматривая экспозицию за экспозицией понимаешь насколько климатические условия, образ жизни, религия и социальные условия оказывают влияние на путь развития этнической группы.

Много схожего, но и много отличий. Встречаются совершенно уникальные предметы. Одежда жителей стран Латинской Америки разительно отличается от того, что носят на африканском континенте. Музыкальные инструменты из Океании вызвали бы недоумение у сынов Туманного Альбиона. О экспонатах религиозного толка и говорить не приходится.

Вдоволь находившись и насмотревшись спускаемся вниз. Рядом с главным входом в музей слева расположен интересный магазинчик. Там можно приобрести многое из того, что выставлено в музее. Украшения в национальном стиле, необычные статуэтки, музыкальные инструменты, обладающие порой очень оригинальным звучанием. Маски, открытки, гравюры, рисунки, календари и ещё много чего. А нас ждёт прогулка по окрестностям «Мулен Руж», бульвар «Монмартр» и прочие не менее интересные места куда собственно и отправимся.